Еще кое-какие старые стихи: 2009

[flying_bear]

***

Пока вино течет из меха,
Умеет в корень зрить циклоп,
Раз третий глаз украсил лоб,
А эти - нахрен, лишь помеха.

В душе шального Одиссея -
Троянский чудный конь в пальто.
Кто виноват? - опять Никто.
Итака, Лета, Лорелея.

Хорошее отношение к мыслям

Мысль резаная-перерезаная но недорезаная на операционном столе
В бестеневом свете с хирургической точностью подобранных слов
Недоограненная под икосаэдр с его дивной соразмерностью углов
Уползла откатилась забилась спряталась и перемазалась в земле
Она не хочет когда ну вообще зачем ее так это хуже чем гвоздями
Она суки живая а вы ее к философам блять прямо как в змеиной яме
Вас бы так формулировали опровергали контрпримерами и шлифовали
Втискивали обтесывали и согласовывали небось понравится едва ли
Не на того напали завопите рабочее время кончилось нашли дурака
Нежные тварюшки понимаете нет а мы им все цыгарками в харю тычем
Отмучилась бедная уже в раю будет теперь легким дуновением ветерка
Шелестом листвы шумом прибоя плохо формализуемым щебетом птичьим

Шепотки бессмертия

Говорила раз Медея
У волшебного котла:
Блин... сварился... я балдею...
Я вообще-то не со зла...

Или, случай был, в Китае:
Героический стрелок
От любви к жене растаял
И лекарство приволок.

Вот бессмертия микстура!
На двоих! Состав силен!
А жена попалась дура,
И хлобысь одна флакон.

Мир страдает от мороза,
Мир корячится в огне.
Заторчать от передоза
Гнусной жабой на Луне...

Было хуже, только реже,
Не во сне, а наяву:
Змей сожрал у Гильгамеша
Очень нужную траву.

Шкура слезла - аллергия -
Вот бессмертных злой удел.
В общем, ад - всегда другие,
Сартр про то не зря зудел.

***

Все читавшие Честертона знают, что лист нужно прятать в лесу,
Сломанную шпагу - в куче собранного пионерами металлолома,
Маленькие личные радости - в эпохе всеобщего большого облома,
И в исторических свершениях - вредную привычку ковырять в носу.

Смерть прячут в иголке или перстне, джинна в лампе, яйцо в ларце,
Собаку Баскервилей - на болоте, в месте мокром, опасном и диком,
Капитана Ахава - с его кораблем и примкнувшим к ним Моби Диком,
Впрочем, море отдаст своих спрятанных, но только в самом конце.

Разговор с тварью

Пришел в себя? Пошевели руками.
Попробуй, палец к носу поднеси.
Вот... хорошо... А как у нас с мозгами?
Ты знаешь, кто я? Что-нибудь спроси.

Зачем все это? Чисто для забавы.
Ну, показать еще, что я мастак.
Да, дожили... О, времена, о, нравы,
Не верит даже кукла в "просто так".

Не навсегда, нет. Это не нарочно.
Я, что могу... простой големовед.
Вот, кстати, буквы, с ними осторожно.
Нечаянно сотрутся - и привет.

Тебя из глины сделал и песка я -
Совокупиться, выпить, порулить...
Тем более, короткая такая,
А смерть прожить - не камень отвалить.

Картинки с выставки

Тот серый дом сквозь падающий снег,
Наискосок от парка, где собаки,
Где я с коляской, и с другой коляской,
Бег для здоровья, и еще вино.

Совсем темно от этих фонарей,
А путь домой во сне все удлинялся,
Послушай, ведь бывала и весна там,
И даже лето, только я забыл.

Мне снятся зимы, снится вечный снег,
Глухая ночь, и фонари в снежинках,
Они как звезды, то есть, беспризорны,
Они как люди, то есть, вещь в себе.

Кустов колючих бесконечный ряд,
Картинка к Данте - не ломай, мне больно,
По черно-белым путь лежит гравюрам,
Зачем, скажи, в подобном месте цвет.

На спиритическом сеансе

Из коридора в сны, туда, где примут.
Чего не имут? Ничего не имут.
И звуки не сцепляются в слова.
Живой собака лучше мертвый льва.
Не так. А как? Собака слово воет.
Задело за живое. За живое?
Гав-гав. Гав-гав собачка говорит.
Не так. Сквозняк. Проход открыт. Открыт?
Удар об стену. Это тело. Тело!
Смешно сказать - я блюдечко вертело.
Не так. Вертел. Мужчина. Как зовут?
Сейчас. Плывут. Куда они плывут?
Я не хочу. Как воздух больно. Режет.
Морские львы. Впервые на манеже.
Они хотят. Чего они хотят?
Я вспомнил - смерть! Когда топить котят.
А люди? Люди. Человек. Мужчина.
Какая вонь. Что это? Мертвечина?
Чего они хотят? Каких имен?
Хлопок. Антракт. Распалась связь времен.

***

И так хорошо, и этак,
Какие наши грехи.
Могу состоять из клеток,
Могу сочинять стихи.

Могу из атомов даже,
Как химия нам велит,
Могу быть предмет в пейзаже,
Вечерним солнцем залит.

Все это нас не порочит,
Таков наш дизайн тройной.
А дух - он дышит, где хочет,
Не брезгуя даже мной.

Витязь на распутье

Пойдешь налево - солнце, но не жарко,
Теней живая сетка на тропе
Средь зарослей заброшенного парка,
Жужжанье пчел, цветочки, и т.п.

Пойдешь направо - зимний лес пушистый,
Снежок скрипит, и тоже солнце, да,
И чисто, как зимой бывает чисто,
Всю грязь земли покроет снег когда.

Но это так, для сведенья сугубо,
Поскольку путь-то тут один - вперед,
Через завал бетонный, стиснув зубы,
А почему - сам черт не разберет.

***

Наружной вопреки температуре,
Превозмогая бред чужих широт,
В бананово-лимонном Сингапуре
Лиловый негр нам шубу подает.

Настигнут нас и в тропиках метели,
Сугробы нас покроют с головой.
Из гоголевской вышли мы шинели
И поросли забвения травой.

***

Шел дождь, и мир, как акварель,
В жемчужной расплывался влаге
(Но так не выйдет на бумаге),
Чудесный серенький апрель.

Шел дождь, и время шло, и мы,
Над морем, просто так, гуляя,
Росла трава, песок сцепляя,
Вдали от пира и чумы.

Потоп для бедных, лишь намек,
Вода с небес, вода пучины,
Простое счастье без причины,
Да и причин на свете йок.

Из путешествий Синдбада

Где птица Рух, где сразу нах,
Этюд в багровейших тонах,
Там бури, тут циклопы,
Но старичок, что, тих и мил,
Ногами шею защемил,
Без всякой, впрочем, злобы,
Тебе же в плюс, тебе в урок,
С тобой, как песенный сурок,
Всегда, без промежутка,
Учитель, гуру, проводник
По миру снов, по миру книг,
Вот это было жутко.

Из олбанской народной поэзии

В бабруйских кущах, в райском мороке
Жывотных влажные носы.
Гуляют элои и морлоки,
Гуляют раки и весы.

Всем слив защитан, все на пенсии,
Тьфу-тьфу чрез левое плечо.
А ангел скажет: Было весело,
Я паццталом, пеши исчо.

Песня о Буревестнике

Море, вишь ты, смеялось,
Скалил зубы прибой.
Как потом оказалось,
Над индейкой-судьбой.

Анилиновый колер
Трехгрошовых красот.
Романтический бройлер,
Возжелавший высот.

Под крылом шевелится
Голубой купорос,
А куда приземлиться -
Неуместный вопрос.

Сердце Данко все бьется
И горит, как жираф.
Если враг не сдается,
То поймет, что неправ.

Лишь бы звонче и ярче,
Все вперед и вперед.
Глупый пИнгвин припрячет,
Хрен потом соберет.

И, воспрянув от гнета
Серых пасмурных дней,
Круче "Фауста" Гете,
Чейна-Стокса сильней,

Проползет анаконда
Перед павшим бойцом,
Улыбнется Джоконда
Человечьим лицом,

Полубоги Эллады,
Похититель огня...
А насчет шоколада
Говорят, что брехня.

Пейзаж после битвы

Вот это - город после нашей эры,
Фанера, жесть и битое стекло.
Уже давно случилось, что могло,
Металлолом собрали пионеры
И выросли. Потом их всех сожгло,
Но кто-то выжил все же (полумеры!).
Добро, как может, победило зло,
Всем всыпали по первое число,
Но после, наущением Венеры,
Народонаселенье подросло.
Ну, в общем, зря боялись маловеры
И нытики. Ну, в общем, пронесло.
Конечно, состоянье атмосферы
Здесь не ахти, и с мясом тяжело,
Но днем светло, а ночью крысы серы,
И жизнь идет, и на душе тепло.

Сказка о рыбаке и рыбке

К крошащимся каменным глыбам,
К границе земли и воды,
Пойдем позавидуем рыбам -
Они в убежденьях тверды.

С людьми все так шатко и зыбко,
С одной и с другой стороны.
Плывет государыня рыбка
Сюда под прикрытьем волны.

Закинет свой невод на сушу,
Поймает опять старика.
Чего тебе надобно? Душу.
А толку в душе дурака?

Попрется с вопросами к дуре,
Чего он желает желать,
И сразу топорщится бурей
Спокойная водная гладь.

И чудо уходит под воду,
И снова такая тоска.
Дарить человеку свободу -
Что строить собор из песка.

Дух дышит, где хочет. А мы расхлебывай

Любимый писатель - гебешник,
Любимый художник - мудак...
Забраться бы, что ли, в скворешник
И птичкой пожить, просто так?

Касаться нечистого мира,
Лишь клювом долбя червяка...
Творить нафига нам кумира,
Кумира творить нафига?