Захочешь жечь сердца глаголом,
С Пегаса писать кипятком,
Стоять среди равнины голым
И ни жалеть уж ни о ком,
Но скорбь приходит мировая,
В душе смолкают соловьи,
И, тут, постыдно завывая -
Беги, скрывайся и таи.
Я не могу писать пейзажи,
Свернув со здравого пути.
На свете столько черной сажи,
Пожалуй, просто не найти.
Спроси у ясеня и клена,
Когда начнут качать права,
Зачем прикинулась зеленой,
По сути, черная трава?
Зачем кружится вихрь в овраге?
Чего он, сцуко, бля, ваащще?
А вдохновенье - просто враки.
На свете нет таких вещей.
С Пегаса писать кипятком,
Стоять среди равнины голым
И ни жалеть уж ни о ком,
Но скорбь приходит мировая,
В душе смолкают соловьи,
И, тут, постыдно завывая -
Беги, скрывайся и таи.
Я не могу писать пейзажи,
Свернув со здравого пути.
На свете столько черной сажи,
Пожалуй, просто не найти.
Спроси у ясеня и клена,
Когда начнут качать права,
Зачем прикинулась зеленой,
По сути, черная трава?
Зачем кружится вихрь в овраге?
Чего он, сцуко, бля, ваащще?
А вдохновенье - просто враки.
На свете нет таких вещей.