Изменение редакционной политики

Что-то надоело все нетривиальное (кроме стихов) прятать под замок. Вспомнил слова одного знакомого, в начале девяностых, когда все лихорадочно стали устанавливать железные двери и решетки на окнах: "Все теперь наоборот - бандиты ходят по улицам, а мы сидим за решетками".

Но снижать уровень разговоров нелепо. Уж лучше сразу закрывать журнал.

Небессмысленные разговоры возможны только при наличии минимальной общей основы. Просто физически невозможно, принимая во внимание ограниченность человеческой жизни и т.п., каждый раз начинать все с нуля.

Поэтому попробуем так. Если мне захотелось поговорить о Библии, и Вы считаете, что мое толкование Библии неверно - я с интересом и благодарностью Вас выслушаю, и обязательно подумаю над тем, что Вы сказали (соглашусь или нет - как получится). Но не надо сообщать мне, в качестве новости, что Бога нет, попы всё врут, а Библия - сборник старых сказочек. Мне известно о существовании такой точки зрения, готов относиться к ней с полным уважением, - но не мешайте разговаривать тем, кто, возможно, захочет сказать что-то более конкретное, ладно? Наверняка, есть много мест, где об этом с Вами поговорят с большим интересом и удовольствием.

Если мне захотелось поболтать об истории физики, я с радостью попробую изложить свою точку зрения на вклад Лоренца, Пуанкаре и Эйнштейна в создание теории относительности - и выслушаю Вашу. Но не надо сообщать мне, в качестве затравки для разговора, что теория относительности есть жидомасонский заговор. Разговор этим и закончится.

И так далее.

Формализовать границу между осмысленным и бессмысленным разговором невозможно, боюсь, мне придется руководствоваться тут классовым чутьем и революционным правосознанием. Я сознаю, что в результате могу оттолкнуть многих читателей. Если останется двое - буду разговаривать с ними. Если один - закрою журнал и перейду на личную переписку.