(из старого)

Для леммингов не нужен крысолов.
У них в душе пронзительный мотив
Звучит все громче, смыслом наградив,
И вот из всех заброшенных углов,

Из всех щелей, туннелей, городов,
Внезапно опостылевших квартир,
Нося простую шкурку, как мундир,
А ритм все четче, четче - будь-готов.

Они идут, покрыла землю плоть,
Они растут духовно над собой,
А звук гремит архангельской трубой,
Которую уже не побороть,

Не заглушить, в себя вобрать, нести,
Мотив в костях, и в нервах, и в хребте,
И вот к последней подошли черте
И растеклись по Млечному Пути.

Календарное (из старого)

Я спросил у мудреца:
- Вот что изумляет:
Для чего Господь сердца
Всем не просветляет?

Непонятные дела:
Сердце фараона
Сделал твердым, как скала,
Как кусок бетона.

Если б сердце размягчить
Этому задире,
Не пришлось его б мочить
В море, как в сортире.

Быть царем - вообще тоска,
Сущая морока.
Я бы понял с полпинка,
С первого намека.

Если в чайниках вода
Кровью засмердела,
То идите хоть куда,
Мне какое дело?

И ответил мне мудрец:
- Да, не та порода.
Сразу видно, во дворец
Вам не будет хода.

Власть не терпит слабаков,
Власть, она такая.
Что, вот так, без дураков:
"Я вас отпускаю"?

Не поймут, порвут в клочки,
Легче застрелиться.
Тут мудрец протер очки
И закончил сниться.

(из старого)

Не свет, слепящий в синей вышине,
Над пальмами и белыми домами,
Чреватый гневом, Божьими громами
И душами в бушующем огне,

Но свет неяркий, чистый Божьей Славы
В вечернем небе слабою звездой,
И лошади над темною водой
Не торопясь покусывают травы.