Записки Летучего/Летающего Медведя

Посмотрел какой-то тест "в этом вашем интернете". Первый вопрос - сколько планет в Солнечной системе. Фишка в том, что, по мнению составителей теста, каждый культурный человек должен быть в курсе решений последнего Пленума ЦК КПСС международного астрономического союза, считать Плутон планетой или не считать.

Вспомнил, из автобиографии Фейнмана, как отец ему в детстве объяснял - неважно, как птица называется, важно, как она себя ведет и, по возможности, важно понимать, почему она так себя ведет.

- А вы давно знаете Кэти? - спросил он.
- Ни разу не имел удовольствия встретиться, - ответил Вальдец.
- Значит, впервые увидели ее со мной в ресторане?
- К сожалению, даже там я ее не видел, ибо, пока вы с ней беседовали, я в мужском туалете выгонял из почки камень. Возможно, я заметил ее краешком глаза, когда она распрощалась с вами и вышла, но скорее всего то был лишь доплеровский эффект, созданный красным турникетом.
- Значит, вы вообще ничего не знаете о Кэти?
- Только то немногое, что слышал от вас; а это, по совести, практически ничего.
- Так как же вы собираетесь отвести меня туда, где она будет? - возмутился Марвин.
- А очень просто, - ответил Вальдец. - Если бы вы хоть на секунду задумались, вам бы сразу все стало ясно.
Марвин задумался на целых несколько секунд, но орешек оказался ему не по зубам.
- Будем рассуждать логически, - сказал Вальдец. - Какая передо мной задача? НАЙТИ КЭТИ. Что мне известно о Кэти? Ничего.
- Не очень-то вы меня обнадеживаете.
- Но это лишь половина задачи. Допустим, мне ничего не известно о Кэти; но что мне известно об отыскании?
- Что?.. - спросил Марвин.
- Представьте, об отыскании мне известно решительно все, - торжествующе объявил Вальдец, размахивая изящными терракотовыми руками. - Ибо я специалист по теории поисков!
- По чему? - переспросил Марвин.
- По теории поисков, - повторил Вальдец уже не так торжествующе.
- Понятно, - сказал Марвин, ничуть не потрясенный. - Что же, замечательно. Я уверен, что теория великолепна. Но если вы ничего не знаете о Кэти, не представляю, чем вам поможет даже самая распрекрасная теория.
Вальдец вздохнул (отнюдь не демонстративно) и провел красновато-коричневой ладонью по усам.
- Дружище, если бы вам было известно о Кэти все - ее привычки, друзья, желания, антипатии, надежды, страхи, мечты, планы и тому подобное, - как по-вашему, удалось бы вам ее найти?
- Наверняка удалось бы, - ответил Марвин.
- Несмотря на то, что вы ничего не знаете о теории поисков?
- Да.
- Что ж, - сказал Вальдец, - а теперь рассмотрим обратный случай. О теории поисков я знаю решительно все. Следовательно, мне нет нужды знать что-либо о Кэти.
(Роберт Шекли. Обмен разумов).

"Медленно течет жизнь всех глубоких родников: долго должны ждать они, прежде чем узнают, что упало в глубины их" (Ф. Ницше).

Мне кажется, почти невозможно популяризировать по-настоящему современную науку. Если же все-таки приходится, популяризировать нужно не результаты, а процесс.

Иначе получается вранье, пусть даже эффектное, правдоподобное и коммерчески успешное.

(Еще серьезнее с преподаванием, когда излагают путеводитель по модным словам, не давая основы. Но это отдельная тема).

Обсуждают какую-то очередную ерунду с подробными планами научных работ на период до превращения Солнца в красный гигант с испепелением всех файлохранилищ включительно. Ну, что некоторые бюрократы ничего не понимают в науке, это понятно, и не очень интересно. Но вот аргументы против отчетов типа: "А если у меня творческий кризис? А если я несколько лет не буду ничего писать, потому что не будет идей?" заслуживают внимания. Мне такого типа соображения всегда казались сильнейшим аргументом в пользу "науки при университетах". Что случится лично со мной, если произойдет такой творческий кризис? Подозреваю, меня начнут все больше и больше грузить преподаванием, и, по-моему, это хорошо. Я стою на позициях благородного жулика Джеффа Питерса: если клиент дает деньги, он должен от меня хоть что-нибудь получить взамен. Хоть цветной песочек, предохраняющий керосиновые лампы от взрыва. Что-то осязаемое. Мне было бы психологически очень тяжело год получать зарплату исключительно за то, что я молодец. А преподавание - понятное общественно-полезное дело, оно не требует прорывных идей, оно требует добросовестности и работоспособности. То, за что не стыдно получать деньги.

Есть, конечно, совсем другой психологический тип. Люди, которым все вокруг должны по определению (это не преувеличение, некоторые из моих близких знакомых принадлежали к этому типу и не стеснялись заявлять об этом битым словом). Таким, конечно, комфортнее в организациях типа академии наук или общества Макса Планка (американские национальные лаборатории я знаю хуже, но у меня создалось впечатление, что там тебя найдут чем занять, даже в состоянии творческого кризиса - или, чего доброго, просто вышвырнут на улицу, там, вроде, защищенность послабее университетской).

Когда теоретическая физика окончательно гавкнется, отравившись протухшими объедками со стола математиков (близ есть, при дверех), я спокойно продолжу заниматься materials science.

Это шутка. Хаха.

Долгое время теорiя вѣроятности считалась частью физики, областью, гдѣ нѣтъ строгихъ математическихъ высказыванiй, а есть лишь философская интерпретацiя экспериментовъ и вѣра въ ихъ повторяемость. Но, какъ это уже произошло во всѣхъ областяхъ физики, кромѣ квантовой теорiи поля, въ нѣкоторый моментъ пришелъ математикъ и сформулировалъ все, что надо.

http://sergepolar.livejournal.com/2680517.html#comments

Был интереснейший пост у ivanov_petrovа насчет лысенковщины (давно). Почему так много до сих пор сторонников. И, вместо понятного и приятного всем своим объяснения "потому что все кругом говно идиоты, а мы с вами д'Артаньяны", он вот чего там написал (пересказываю по памяти, не могу сходу найти). Критиковать "лженауку" по делу, доказательно и скрупулезно так же, в общем, трудно, как и заниматься мейнстримной наукой, а дивидендов такая деятельность не приносит. Поэтому принято просто отмахиваться. Такого не может быть потому что не может быть никогда. В общем, письма ученого соседа, вид сбоку. Так сказать, ученый сосед strikes back.

Мне кажется, надо радоваться, что люди, судя по всему, подошли к широко обсуждаемому вопросу со всей серьезностью, и что солидный журнал (обзорный, то есть, и не рассчитанный на публикацию новых и оригинальных научных результатов) решил это опубликовать.

А вот почему-то не радуются, совсем наоборот.

Между прочим, Андрей Гейм начал в свое время заниматься магнитной левитацией (а это не только хихи/лягушка/шнобелевская премия, у нас так кристаллы в искусственной невесомости выращивают), потому что стал лить воду в магнит, а стал он лить в воду в магнит, потому что захотелось проверить вот эти все разговоры о магнитной памяти воды.

Помню, Сергея Васильевича Вонсовского (моего учителя, одного из крупнейших советских специалистов по магнетизму, если не самого крупного) осаждали энтузиасты насчет намагничивания воды. И он их не шугал, а, наоборот, говорил, что, ну, да, давайте разбираться. И меня к этим разговорам подключал, но я тогда, по молодости лет, был непроходимо глуп и точно знал, что есть лженаука, а что нет. (Еще помню, он мне рассказывал в конце семидесятых про парадокс Клейна, а я, молодой кретин, ему говорил - но, С.В., как же так, нет в квантовой механике никаких парадоксов, вот и в Ландау-Лифшице написано).

На злобу дня: хочу воспользоваться случаем и порекламировать замечательную давнюю работу про магнитоупругую щель. Аналогию с эффектом Мейсснера в сверхпроводниках каждая собака знает, а это вот - не каждая. И напрасно, потому что очень красиво.

http://www.afisha.ru/article/brian-greene-interview/

Ухожу, Марьиванна, ухожу...

В конце концов, презервативы намного полезнее, чем квантовая электродинамика. Но идея надеть на хер мешочек все-таки не кажется научной в той же мере, что и концепция перенормировок. Глубины не хватает.