Записки Летучего/Летающего Медведя

(вот в этой) сказано: труднее всего ученому не обманывать самого себя; если вы не обманываете себя, вам совсем просто не обманывать других, для этого достаточно обычной честности. Тут предполагается, что с обычной честностью у научного работника все в порядке. И это на самом деле очень важно. Нечестность - это профнепригодность. Как, например, трусость у пожарника или полицейского. Или у военного. Как писал Жванецкий, "в драке не выручат - в войне победят". Вот-вот. Про политику врет - научные результаты фальсифицировать не станет. Ага, как же. А с каких, собственно, хренов?

Мы живем в странное время, когда нужно напоминать совершеннейшие банальности.

По поводу публикаций. Подавляющее большинство научной продукции - это УГ, которое, по большому счету, можно печатать, можно не печатать, и никому от этого ни холодно, ни жарко. Кроме авторов и членов их семей, но, в конце концов, способы, которыми люди зарабатывают себе на пропитание, это отдельная тема, к науке как таковой отношения не имеющая. Единственный способ сделать и опубликовать что-то важное - это вылизывать и вылизывать работу, так, чтобы даже если бы весь мир был против, ее было бы нельзя игнорировать. Каждый нормальный научный работник сталкивается с такими проблемами без всякой политики (есть "борьба школ", есть задачи с очень неоднозначной репутацией, есть области, где все со всеми перегрызлись), и единственный достойный путь - это делать то, что зависит от себя, то есть, повышать качество своих работ, и будь что будет. Жалобы на "не печатают" - очень серьезный дисквалифицирующий признак для научного работника, еще хуже, чем ссылки на желтую прессу (типа нынешних Известий) в качестве серьезного источника информации. Поощрение настроений "мы такие великие, а весь мир против нас" есть лучший способ убить науку в стране, куда более эффективный, чем любые санкции, даже если таковые и существуют. Как всегда, страшны не санкции, а ответ на них. Бедный Воронеж, его все бомбят и бомбят.

Собственно, это не про науку даже. Это про самоощущение "меня опять обидели", которое есть духовное самоубийство. Это, блин, нормально, что весь мир против, а ты все-таки делаешь свое дело. Как мне, совсем тогда молоденькому, говорил один из лучших физиков предыдущего поколения, "вот когда вам все говорят - ерунда, ерунда, - а вы все-таки сделали и доказали, вот это и есть настоящее дело". Мамардашили еще в "Психологической топологии пути" писал, что внешние проблемы нужно решать через решение внутренних, а не наоборот. Не он первый, понятно, но формулировка простая и должна, по идее, легко запоминаться.

Когда я был молодым ученым, я остро нуждался в деньгах (не хочу сказать, что потом уже никогда не нуждался). И пытался поэтому устроиться совместителем в УПИ, занятия по матанализу вести. Не разрешили. Только что вышло постановление президиума АН СССР, запрещающее совместительство младшим научным сотрудникам.

Говорили, исходно президиум хотел обсудить проблему с совместительствами академика Н.Н.Боголюбова, который одновременно возглавлял Математический Институт АН в Москве, Объединенный Институт Ядерных Исследований в Дубне, Институт Теоретической Физики в Киеве, был академиком-секретарем у математиков, главным редактором Теоретической и Математической Физики и что-то еще. Но в процессе обсуждения концепция поменялась.

(из комментов)

(вдохновлено http://xaxam.livejournal.com/625978.html - а то люди тут мочу обесцвечивают, то-се, ну, и мне есть чем похвастаться - если не пользой, то непричинением вреда)

Я имею в виду эту статью.

Теория сверхпроводимости BCS (БКШ, Бардин-Купер-Шриффер, истинные патриоты добавляют еще Боголюбова, и нельзя сказать, что совсем безосновательно), почитаемая одним из высших достижений теоретической физики всех времен и народов, была создана в 1957 году. Они написали некую модель (основанную на предыдущей работе Купера) и нашли приближенное решение вариационным методом (который, как потом показал Боголюбов, является асимптотически точным в термодинамическом пределе). Их пробная функция нарушала точный закон сохранения (сохранение числа частиц), что вызвало бурную дискуссию, завершившуюся появлением фундаментальной концепции квазисредних и окончательным формированием понятия спонтанного нарушения симметрии - это одна из центральных концепций современной физики вообще, тут вам и стандартная модель с пресловутым Хиггсом, и инфляционная космология, и все-все-все.

И только в 1984 году мы показали, что в исходной задаче, в модели БКШ, эта концепция просто не нужна, ответ может быть получен при строгом сохранении числа частиц, при этом, что важно, выкладки не сложнее, чем у БКШ, даже технического выигрыша от нарушенной симметрии в этой конкретной задаче нет.

Как повезло человечеству, что мы сделали эту работу в 1984 году, а не в 1956. Правда, в 1956 году нам было бы ее сделать затруднительно, чисто в силу принципа причинности.

На втором курсе университета я настолько увлекся философией (у нас были преподаватели с человеческим лицом), что стал ходить на философские семинары (где мы разбирали теорию систем Людвига фон Берталанфи), и даже решил перевестись на философский факультет. Спас друг, который сказал: ты что, действительно хочешь всю жизнь писать статьи "Пространство и время в свете решений Октябрьского пленума ЦК КПСС"? И я понял, что некоторые профессии на самом деле не существуют. По видимости, они есть, а на самом деле, их нет. Все гуманитарные науки. Либо это для героев, чтоб на баррикады, на каторгу и в психушки. Какового героизма я в себе не ощущал.

Любое профессиональное сообщество имеет свои интересы, отличные от интересов общества в целом. Это порождает очевидные проблемы, но иначе ничего вообще не работает. Организмы едят друг друга, паразитируют друг на друге и делают друг другу еще многие гадости, но это не повод перемешать все в однородную протоплазменную мяшу. Мы не на планете Солярис. Да и нет, говорят, такой планеты. Лем все выдумал.

Также и научное сообщество имеет свои интересы и свои механизмы, обеспечивающие его относительную целостность и самостоятельность. Подавляющему большинству народонаселения в любой стране абсолютно по барабану, где и как расположены в комплексной плоскости нули дзета-функции, оно и слов таких не знает, поэтому, если ты хочешь иметь возможность поразмышлять над гипотезой Римана, ты должен ориентироваться на мнение некоторой, достаточно независимой от остального человечества, группы людей, которые одобряют и поддерживают такие размышления. Наука делается не отдельными учеными, а научным сообществом в целом, поэтому очень важно, чтобы связи внутри сообщества были достаточно прочными, а связи с обществом в целом не были разрушительными для внутренних связей. Грубо говоря, физика конденсированного состояния в стране возможна, пока для физиков, занимающихся конденсированным состоянием, различие взглядов на механизм высокотемпературной сверхпроводимости более значимо, чем разногласия в оценке результатов и перспектив текущей политической деятельности товарища Незнайки и господина Спрутса.

Именно так (более-менее) работало советское теорфизическое сообщество. Отношение к войне в Афганистане и взаимным бойкотам разнообразных олимпиад более-менее выносилось за скобки, и разногласия по этим вопросам более-менее не мешали обсуждению профессиональных проблем. Что и позволяло поддерживать одну из лучших теорфизик мира.

Сейчас случилось две беды. Во-первых, обесценилось до нуля само понятие профессиональной репутации (а это важнейший инструмент, обеспечивающий относительную самостоятельность профессионального сообщества - что-то вроде имунной системы, распознающей свое и чужое, в организме). Во-вторых, атмосфера в обществе в целом политизировалась до бесконечности, и политическая система распознавания свой-чужой вытеснила и убила все прочие. В результате, читаю бесконечные тексты условного коллеги на злободневные темы, тексты, явно не отмеченные печатью мудрости и благочестия, и думаю: Боже мой, так он же потом этой же головой про физику думает. Тамбовский волк ему коллега.

Ребята, это серьезно. Без науки останемся. Вообще. Нужно охранять и укреплять свою относительную культурную автономию от общества в целом - как это более-менее удавалось советским физикам.